«Всех случаев не перескажешь, но мне запомнился один, весьма любопытный. Гончие , которых я взял у приятеля, после долгой погони загнали лисицу в нору. Я закрыл вход и все отнорки палочками, надев на них стреляные гильзы, после чего сразу побежал с гончими в деревню, где останавливался на охоту .
Оставил гончих там и, взяв рамки с флажками, бегом вернулся к норе. Дорога, проходящая с одной стороны, поле – с другой, а крутые овраги на юге, густо заросшие молодой березовой порослью не давали возможности соорудить оклад достаточно просторным и правильным по форме. Вдобавок ко всему по краям оврагов тянулась полоса недавней вырубки.
Пришлось пересекать ее флажками совершенно открыто. Наконец, оклад был кое-как сделан, хотя по размерам оказался маловат. Гильзы на палочках, такие опасные для зверя, я убрал. Оставалось дожидаться утра. Еще с вечера я все обговорил в деревне с одним приятелем. Все, вроде, складывалось хорошо, но ночью поднялся сильный ветер с метелью.
Я подумал, что мои флажки наверняка занесет, однако снегопад и ветер постепенно прекратились задолго до рассвета. Пришли мы с приятелем рано утром, естественно, со стороны норы и заткнули ее. Затем побежали в разные стороны проверять наличие лисы. Я увидел, что выходной след из норы под елкой не замело. Сомнений не возникало: зверь вышел на территорию оклада, но вот остался ли он в нем?
Я увидел, что примерно в десяти шагах вдоль дороги, где висели на еловых лапах флажки, «тычки» лисы были почти не заметены, их защитил лес. Лисе очень хотелось убежать дорогой, но она испугалась флажков. В сторону поля следы почти не шли, хотя и здесь лес тоже защищал их от исчезновения под надуваемым снегом. А на открытой лесосеке мои подпорки были повалены ветром, и упавшие флажки замела метель.
Вот здесь бы лисице взять и просто уйти. Но нет! Около десяти метров шнура были вытащены из-под снега, и примерно двадцать флажков лежало наверху. Каждый флажок при этом лежал отдельно, куски шнура по обе стороны от него были отрезаны, как ножницами. Так и лежали флажки, между кусками бечевки. Но в одном месте, где ветер периодически отворачивал флажок от бечевки, виднелся заметенный след лисицы, прошедшей шагом.
Как смогла лисица проделать это, ни о чем не думая? Конечно, думала, пусть с точки зрения человека, нелогично, неразумно, но все же думала! Часто при наблюдении поведения лисиц, находящихся на территории оклада, в весьма сложной и опасной для них ситуации, я замечал большое разнообразие в их поведении, что подтверждало наличие у них способностей думать и принимать порой неоднозначные решения.»